Хроники сыска - Страница 29

И Благово подошел к образу и перекрестился. Потом кликнул с улицы урядника и приказал:

– Этого в наручниках в секретное отделение при управлении полиции, в одиночную камеру. Передать мое приказание: глаз не спускать, ни свиданий, ни передач не дозволять. Здесь перерыть дом и двор на две сажени в глубину. Палагута подскажет, где искать и что именно найти… Обо всем докладывать мне лично; я буду в кабаке пить чай. Да, кабак тоже потом закрыть. На общество наложить штраф.

Через четыре месяца состоялся суд. Ярмонкин-старший и его сын Фома получили пожизненную каторгу, Асафа приговорили к двенадцати годам. Анисима после медицинского освидетельствования от наказания освободили: отведав лыковского кулака, он сделался идиотом. Недоверчивый Благово поручил Палагуте вести за ним строгое и неотрывное наблюдение.

Повальный обыск в Вершинине продолжался почти неделю. В трех дворах было раскопано в общей сложности более двадцати неопознанных трупов различной степени разложения. Во многих домах нашлись подозрительные вещи, часто со следами замытой крови, а также документы пропавших без вести людей. Выявилась страшная картина: несколько семейств много лет (если не десятилетий) занимались разбоями и убийствами, все село знало об этом, но молчало либо соучаствовало. Каждый пятый взрослый мужчина или сидел в тюрьме, или уже отбыл наказание, или оставлялся судом в сильном подозрении. Четверо беглых открыто проживали у себя дома и даже катались в волость, и никто их не тронул! Центральной фигурой в преступном селе оказался староста Кузьма Торчалов. Не убивая сам, он занимался скупкой краденого и продажей вещей и ценностей с погибших людей. Связи лихого старосты простирались до обеих столиц, а сыновья оказались состоящими в главных московских бандах: Анчутки Беспятого и Ивана Мячева. Под следствием очутилось более семидесяти вершининских крестьян, из которых полтора десятка, в том числе и бывший староста, пошли в Сибирь.

Палагута железной рукой навел в разбойничьем селе порядок. После осуждения в каторгу основных злодеев осталось еще много мелкой сволочи. Эти люди пытались жить по-старому, но им не дали такой возможности. В итоге те, кто не убежал, попали в арестный дом или на рудники. Вершинино медленно приучалось жить честным крестьянским трудом. Здоровые элементы нашлись и здесь, и при поддержке властей все в конце концов наладилось.

Семейство Смысловых вернулось в Сосновку и проживало там благополучно. В 1889 году, когда Благово уже не было в живых, а Лыков служил в Департаменте полиции, он получил от Палагуты письмо. Тот писал, что Анисим Ярмонкин покушался на жизнь Таисьи, к этому времени уже замужней женщины и матери троих детей. Осталось непонятным, симулировал ли убийца все эти годы сумасшествие или излечился, но скрывал это. Факт, что спустя почти десять лет он попытался отомстить. По счастливой случайности, становой проезжал в этот момент по деревенской улице и увидел, как Анисим гонится за своей жертвой с ножом. Недолго думая, Палагута застрелил его на месте, закончив тем самым историю о злых людях из села Вершинина.

Дело молитовских отравителей

25 марта 1880 года в Шуваловском лесу был найден труп пожилого мужчины. Он был убит несколькими ударами топора в голову, неумелыми, но сильными; лицо обезображено, бумаг никаких не обнаружено. Судя по одежде и белью, покойный был человеком обеспеченным. Гладкие ладони с бугорком на безымянном пальце левой руки указывали, что он – левша, а род его занятий – кабинетная работа.

Убитого нашел случайно лесной кондуктор, проверявший незаконные порубки. Место для сокрытия трупа было выбрано с умом: небольшой заваленный упавшим сухостоем лесной овраг в стороне от тропинок. Кондуктора насторожила валявшаяся на пригорке перчатка. Снег почти везде уже стаял, оставаясь только в низинах. Разглядеть с седла небольшую вещицу было трудно, но молодой парень, из отставных егерей, мимо не проехал. Когда он спешился, чтобы поднять перчатку, то увидел в сажени от нее двугривенный. Шагнул к нему – нашел далее два полтинника. Заинтересовавшись, кондуктор сделал уже десять шагов вперед, туда, куда указывала цепочка брошенных предметов, и обнаружил в овраге труп.

Благово послал курьера объехать все четыре нижегородские части – нет ли объявления о пропаже схожего по приметам человека. Таковых не оказалось. В Первой Кремлевской исчезла младшая сестра купчихи Рябининой, девица Софья Михайловна, но это история известная. Молодая совсем, а клейма ставить уже негде: каждый год убегает с очередным юнкером высокого росту…

До конца дня никаких сведений об убитом собрать не удалось. Доктор Милотворский сделал вскрытие: вчера за ужином старичок съел жаркое с грибами. Ну и что?

В этот же несчастливый день в городе случилось еще одно убийство. Белодеревец Мушкетов стоял возле трактира «Кот», что в Гордеевке, и дожидался товарища, когда к нему подошел незнакомый субъект. По виду мелкий торговый человек, он был слегка выпимши.

– Как тебя зовут? – спросил неизвестный Мушкетова.

– Иван, – ответил тот, удивленный таким любопытством.

– Ну, а раз Иван, то получи!

И ударом ножа нанес белодеревцу смертельную рану в живот, после чего скрылся во дворах.

Через два часа после этого дикого происшествия сыскной надзиратель Макарьевской части Здобнов донес, что личность убийцы установлена. Некий Дормидонт Широбоков, обыватель с 14-й линии Кунавинской слободы. Совершенно ничем не примечательный экземпляр: пьяница и лодырь, каких половина России. За что он зарезал несчастного столяра, неизвестно; вполне вероятно, что преступник и сам этого не знает…